В одной из деревень Вологодской губернии, Грязовецкого уезда, в 1909 году был сельский сход для решения различного рода сельскохозяйственных вопросов.
Долго обсуждали крестьяне эти вопросы, но ни к какому решению не пришли. Мнения крестьян разделились. И, как это бывает нередко, мало-помалу между собравшимися начались споры, крики, попреки друг друга, и дело кончилось дракой.
Во время этой драки крестьянин А.И.Крутиков нанес своему соседу, крестьянину Прокофьеву, столь сильный удар, что сломал ему руку. Сгоряча никто не обратил на это внимание (полагая, что все дело этим кончится). Но на другой день, когда Крутиков узнал, что Прокофьев болен и лежит в постели, что у него сломана рука, он тотчас же побежал к соседу и стал просить у него прощения. Долго и усердно умолял он Прокофьева забыть это дело и простить его невольный грех.
Но Прокофьев слушать не хотел соседа: «Пусть нас суд разберет, а я тебя простить не могу». Много раз и после этого навещал Крутиков своего соседа, много раз просил его забыть это дело, но Прокофьев не сдавался. Напротив, он выправил докторское свидетельство о своей болезни и подал на Крутикова жалобу уездному члену окружного суда. Страшно перепугался Крутиков. Но делать было нечего. Поехал Крутиков в Вологду посоветоваться с адвокатами: как ему быть и что делать? Но не утешили его и адвокаты. Все они говорили ему, что дело его плохо и никак его уже нельзя поправить: придется месяцев шесть отсидеть в тюрьме. Вернулся Крутиков из Вологды совершенно удрученный: не ест, не пьет и не может спать.
А тут еще случилось новое горе: произошел пожар, у Крутикова сгорел дом и все его деревенское имущество. Но последнее несчастие как бы пробудило Крутикова. На время он забыл о своем первом горе и деятельно принялся за постройку нового дома. И пока шла стройка, Крутиков все время был деятелен, собран, сосредоточен.
Но кончилась стройка, перебрался Крутиков с семьей в новый дом и снова стал думать о своем первом горе. А тут вскоре пришла и повестка от уездного члена окружного суда явиться на суд в волостное правление. Совершенно пал духом Крутиков.
«Я, - пишет он, - окончательно уже отбился и от еды, и от сна. Все спят семейные, я один не сплю, то плачу, то перекрещусь: да будет, Господи, воля Твоя». Однажды вечером Крутиков пришел к себе очень усталый и тотчас же лег спать, но снова одолели его думы о суде, и он опять никак не мог уснуть. Снова начал он молиться, креститься. Наконец, Крутиков не выдержал, встал с постели и пошел в гости к своему соседу.
Оказалось, что к последнему в этот день приехала в гости из Петербурга одна родственница и привезла много новостей. Начались всякого рода разговоры. Рассказал гостье и Крутиков о своем горе.
«Вот возьми-ка, голубчик, - сказала ему гостья, - эту книжку да прочитай ее хорошенько (причем подала ему книжку о рабе Божией Ксении); я слышала, что Блаженная Ксения многим помогает в горе, вот почитай книжку-то да помолись угоднице Божией, авось Господь поможет тебе в твоем горе».
С радостью ухватился Крутиков за книжку, пришел домой, зажег огонь и всю ночь просидел за чтением. «Очень заинтересовала меня эта книжка, - пишет Крутиков, - чем дальше я читал, тем больше и больше мне хотелось знать про Ксению, а описание проявлений милости Божией ко всем нуждающимся, по молитвам рабы Божией Ксении, так на меня подействовало, что я чувствовал, как у меня волосы становились дыбом и мороз ходит по всему моему телу».
Прочитал Крутиков несколько раз книжку, затушил огонь, перекрестился и к утру лег спать. Но опять не мог уснуть. «Что будет, - думал он, - с моей семьей, если меня осудят в тюрьму? Время настает рабочее, а работник я один; в семье у меня то малый, то старый, пропадет моя семья».
Снова вскочил Крутиков с постели, подошел к божнице и стал молиться о помощи к Блаженной Ксении, обещаясь соорудить ей неугасимую лампаду и всегда свято чтить ее память, если дело останется без последствий и его не посадят в тюрьму.
И что же случилось? В назначенный день уездный член окружного суда приехал на суд в волостное правление. Просителей и подсудимых набралось множество. Сделали всем перекличку; вызвали и Крутикова, и Прокофьева, и их свидетелей; все оказались налицо.
Началось разбирательство дел. Много дел рассмотрел судья. Долго тянулось время. В комнате суда стояла страшная духота. Настало время обеда, а дело Крутикова все еще не разбиралось. Тогда Крутиков, желая в последний раз попытаться примириться с Прокофьевым, спросил письмоводителя:
- А что, скоро будет разбираться наше дело?
Письмоводитель ответил:
- Нет, еще не скоро; ваше дело будет разбираться последним.
Тогда Крутиков задал вопрос:
- Так можно нам сходить чайку попить?
С усмешкой, должно быть, догадавшись, в чем дело, посмотрел письмоводитель на Крутикова и Прокофьева и сказал:
- Ну что же, ступайте, пейте чай!
Вышли Крутиков и Прокофьев, и свидетели из волостного правления и пошли в чайную. Дорогой Крутиков, неустанно призывая в молитвах рабу Божию Ксению, снова стал просить Прокофьева покончить дело миром, но Прокофьев не соглашался. Пришли они в чайную, заказали чаю и налили себе по чашке.
«Авось, за чаем помиримся», - думал Кружков и снова мысленно просил помочь ему в этом рабу Божию Ксению. Подали чай, налили чашки, и только что Крутиков хотел снова просить Прокофьева о примирении, как бежит волостной сторож и кричит: «Что вы тут, дураки, делаете, ваше дело разбирают, а вы чаи пьете; ступайте скорее в суд». Как сумасшедший, бросился в суд Крутиков, но не поверили словам сторожа ни Прокофьев, ни свидетели и остались пить чай.
Прибежал в суд Крутиков и едва пробрался к судье. А судья уже спрашивает:
- Не желаете ли, Крутиков и Прокофьев, покончить дело миром?
- Точно так, Ваше благородие, очень желаю! – ответил Крутиков.
- Ну, а вы что скажете, Прокофьев? – спрашивает судья.
- Его нет здесь, - отвечает письмоводитель, - он со свидетелями ушел в трактир чай пить.
Судья возмущается:
- Ах они, свиньи этакие, я специально из города сюда приехал, чтобы крестьянам поменьше расхода было, а они за две версты пришли и не могли дождаться разбора дела.
Затем что-то такое написал в деле и вслух всем объявил:
- Дело Прокофьева с Крутиковым оставляется без последствий.
Только что он объявил это, является со свидетелями и Прокофьев.
- Я здесь, - говорит он судье.
- Пошел вон, - отвечает ему судья, - иди допивай чай. Ваше дело решено уже!
Много смеху было со стороны всех присутствующих над Прокофьевым, но не до смеху было Крутикову: ужас объял его.
«Вот, - думал он, - что делает Господь; вот как доходчивы до Господа молитвы угодников Божиих!» И тотчас же побежал домой – порадовать свою семью, не зная, как благодарить рабу Божию Ксению.
С описанием этой чудесной помощи от рабы Божией Ксении Крутиков прислал деньги на масло к неугасимой лампаде у ее гробницы и усердно просил отслужить по ней панихиду.
Русская Православная Церковь
Николаевский Собор
Авторское право © 2012-2024.
Разработчик: Капитула Ян
