«Как-то весной собрался я в Вырицу. Неожиданный насморк – настоящая капель из носа, только платки успеваю менять. Думаю:
- Ну куда я такой к батюшке?
И все-таки поехал. Попал в его келейку, встал, как у нас водилось, на коленочки, глянул в сияющее радостью лицо – и забыл обо всем. Слушаю знакомый, родной голос:
- Ну, ну, как дела, Ваня, как с питанием?
Я был семинаристом послевоенной поры. Выплакал все свои скорби (папа тогда находился в далекой сталинской ссылке). Еду назад – будто гору с плеч скинул. Уже в поезде вспомнил: где же мой насморк? Батюшка исцелил!».
«Отец Серафим был человек необыкновенный. На первую беседу пришли семинаристы Вася Ермаков и Толя Малинин, ныне известные настоятели церквей св. Серафима на Серафимовском кладбище в Петербурге и Софийского собора в Новгороде. Они пришли, и я с ними, ждем. Выходит матушка Серафима.
- Семинаристы, пройдите, батюшка ждет.
Но я тогда еще не учился в семинарии и поэтому решил остаться. А матушка мне говорит:
- И ты иди, батюшка и тебя зовет.
Семинаристы вышли быстро, а я задержался. Батюшка меня спрашивает:
- Ну, что ты плачешь? Чего надо-то, в семинарию?
- Да, батюшка, только документов не хватает, в войну пропали.
А он мне говорит:
- Собирай, собирай документы. Поступишь!
Так и случилось. Позже я несколько раз к старцу ездил. Скорбь какая посетит – я к батюшке. Он всегда помогал. Стоило только войти в его келью, как слезы сами начинали омывать не только глаза, но и душу. Вот, думалось, как он страдает, двигаться не может, все болеет, а как молится!
Людям полезно видеть тех, чью молитву Господь приемлет. Тех, чьими молитвами держится мир. При встрече со старцем человек начинает видеть себя таким, какой он есть на самом деле. Вся шелуха спадает. Все внешнее – положение в обществе, мнение окружающих, светское красноречие, успехи – все исчезает. Остается только душа и ее страсти, ее болезни, которые требуют исцеления. Не надо относиться к старцу как к гадалке. Нужно подготовиться к встрече со святостью...»